Verba magistri

"Вы спрашиваете, зачем вообще человеку читать. Опять-таки приведу пример: организмы человека и обезьяны очень близки по всем своим характеристикам. Но обезьяны не читают, а человек читает книги". ... 

"Культура и разум — вот основное отличие человека от обезьяны. А разум основан на обмене информацией и языке. И величайший инструмент обмена информацией — именно книга".

Эти высказывания принадлежат С. П. Капице, выдающемуся учёному и подлинному мудрецу.

В процессе чтения

Прикинул тут любопытства ради, сколько же я читаю. Получилось примерно по одной бумажной или электронной книге в месяц. Плюс незаконченное чтение, плюс журнальные публикации. В целом приемлемо. Но есть куда расти.

Лучший финал отпуска

Всё хорошее когда-то заканчивается. Отпуск тут не исключение. И его завершение я решил отметить походом в книжный и покупкой следующих книг.

• Р. Киплинг "Сказки старой Англии", изд. "Азбука".
• Танские новеллы, изд. "Эксмо".
• В. Набоков "Взгляни на арлекинов", изд. "Корвус".
• Б. Васильев "Вещий Олег", изд. "Аст".

Среди них особенно привлекательно оформление "Вещего Олега" - тиснёная обложка, графические заставки глав, цветные иллюстрации на тему истории древней Руси внутри. Это и известность писателя позволяет рассчитывать на интересное чтение.

Киплинг и Набоков тоже авторы из первого ряда, китайские рассказы древней эпохи должны быть интересны самим своим предметом. Так что почитаем ужо.

Бес и переписчики

Как известно в средневековой Европе до изобретения книгопечатания книги переписывались от руки в монастырях, поскольку грамотные, обученные письму люди, практически поголовно были монахами.

При этом каждая ошибка, каждая помарка переписчика считалась грехом. Религиозные деятели придумали даже специального беса-искусителя переписчиков по имени Титивиллус, который заставлял их отвлекаться и ошибаться. Дескать, все допускаемые при переписывании книг помарки и ошибки он складывает себе в мешок, а в Судный день зачитает их. И каждый невнимательный переписчик понесёт кару по грехам своим.

Фрагмент рисунка Титивиллуса рядом со столом писца, XIV век.

Первое упоминание этого пакостного беса Титивиллуса встречается в "Покаянном трактате" 1285 года Иоганна Галенсиса. 

Как ни закрыты были монастыри от мирян, но от животных не спрячешься, им по боку всякие святые установления. И на страницах средневековых манускриптов оставались следы птиц, кошек, отпечатки лап других животных. На одной средневековой рукописи остались следы кошки, наступивших в чернила. Очевидно переписчик, трудившийся над этой испорченной рукописью, высказался далеко не благообразно.

Восток - дело тонкое. И древнее

В последние годы китайская экономика вышла на первую-вторую (как считать) позицию в мире и стала стратегическим конкурентом для ещё недавнего неоспоримого лидера США. Это уже прописная истина. Ещё одна прописная истина в том, что первой печатной книгой считается библия, созданная И. Гутенбергом.

Но это справедливо только для Европы. 

На самом деле, первой напечатанной книгой считается древний китайский текст под названием "Алмазная сутра". А также известный под витиеватым восточным названием "Сутра о совершенной мудрости, пронзающей как удар молнии". Это текст был издан в 868 году, то есть задолго до Гутенберга. И хотя китайская печатная техника не стала широко распространённой, но в чистом зачёте Восток опередил Запад с книгопечатанием почти на 600 лет.

Прочитал роман Д. М. Трускиновской "Окаянная сила". Сначала, увидев ссылку, отреагировал на имя писательницы - ранее читал кое-что из её вещей - сказочную повесть "Дверинда", первую часть романа "Шайтан звезда" и цикл архео-детективных романов "Государевы конюхи".

"Окаянная сила" оказалась довольно любопытной книгой. Это исторический роман о времени начала правления Петра Первого, балансирующий на самой грани перехода в русское мистическое фэнтэзи. Его текст пронизан-переплетён заговорами и описанием колдовских ритуалов, в нём проявляются потусторонние силы и в то же время книга не воспринимается как фэнтэзи в чистом виде.

Автор довольно обстоятельно, как и в "Государевы конюхи", показывает русскую жизнь 17 века. Но описание душевных движений и порывов главной героини, её страхов, мучений, гнева куда важнее. Так и хочется написать по-старому, по-олбански: " Аффтар, пиши исчо!".

Старые сказки да на новый лад

Прочитал две (первые) книги Р. Папсуева и В. Камши "Битва за Лукоморье".  Это так называемое русское фэнтэзи, основанное на отсылках к русским сказкам и былинам. Р. Папсуев известен как художник, создавший графический цикл "Сказки старой Руси".

И целый ряд персонажей книг выписан на основе его графики. Само собой они сильно отличаются от традиционного видения богатырей, лешаков, мудрых красавиц и прочих действующих лиц сказок. И очень похожи на персонажей компьютерных игр, о чём сам Папсуев говорил в своих интервью.

Действие книг воспринимается как довольно фрагментарное, как перечисление приключений не связанных друг с другом богатырей и их спутников, обороняющих сказочную Русь от нашествия всякой опасной нечисти под началом  злобных чёрных колдунов. Вероятно, в последующих книгах цикла уже описанные события должны встроиться в более стройное действие и подойти к энергичной боевой развязке. Типа: "Мы победили и враг, бежит, бежит, бежит!"

Античные страсти

Прочитал исторический роман В. Поротникова "Царица Горго", являющийся продолжением романа "300 спартанцев".

Время действия 480 год до н. э., после Фермопильского сражения и до морской битвы в Саламинском проливе включительно.

Саламинское морское сражение

Хотя, пожалуй, основное содержание книги относится к заковыристым интригам спартанской знати в борьбе за влияние и власть в Спарте и за положение по отношению к другим территориям Эллады.

Обе книги показывают, в каких непростых условиях, закованные с одной стороны законами Ликурга, с другой - верой в предначертания богов, спартанцы строили свою жизнь. 

Пифия Дельфийского оракула

Эти романы, правда, нельзя рекомендовать в качестве пособия для изучения в школе истории Древнего мира из-за показа активной половой жизни спартанцев знатных родов.

По мнению С. Б. Переслегина в настоящее время одна из главных проблем библиосферы состоит в том, что от дефицита книг мы пришли к дефициту людей, способных прочитать книгу и извлечь из неё пользу. И затем применить полученное в каком-либо положительном ключе. Т. е. наступила проблема с качеством читателя.

Возможным путём эволюции библиосферы может стать формирование в электронной форме базы всех изданных книг (и вообще всех текстов включая электронные) на основе искусственного интеллекта, настроенного на то, чтобы при наличии запроса читателя в динамическом режиме формировать "элементы хранения" системы в виде взаимосвязанных межу собою цепочек книг. Т. е. получается такой всемирный библионет. 

Кстати один из книгочеев, опираясь на собственный опыт, предлагает нечто подобное. Если книга тебя увлекла, пишет он, то ищи другие книги на ту же тему, рассмотри предмет чтения под разными углами, узнай о разных подходах к её, темы, осмыслению.

Двойственность власти

Прочитал фантастический роман С. Снегова под названием "Диктатор". Это скорее социально-политическая, а не научно-техническая фантастика.

В аннотации к книге написано "роман-предостережение". Справедливо, потому что в книге, написанной в период с 1987 по 1991 годы, уже есть и полоумный политический феминизм и чёрная неблагодарность спасённого народа по отношению к народу-спасителю, прямо как на окраинах бывшего СССР по отношению к русским сейчас в реальности.

И ещё это очень русская книга, потому что один из центральных персонажей, диктатор Гамов, показан как деятель, способный находить нетривиальные ходы в политике, ломать привычные схемы и отношения. Говоря фигурально, прыгать через флажки, как Россия неоднократно делала раньше и делает в политической сфере сейчас.

Также роман Снегова представляется как своеобразный апофеоз философской диалектики, когда Гамов пытается осмысливать и соотносить противоположности "добро-зло". Написал и вспомнил: "Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо”. Недаром в одном из изданий название романа имеет подзаголовок "Чёрт не нашего бога".